Антон Кулаков - Нечего прощать[СИ]

23. Я ВЕРЮ В ТЕБЯ

Здравствуй мой дорогой и любимый Сьело!

Что–то думается мне, ты меня снова не читаешь. А это не совсем хорошо, потому что подавляя себя, можно и разрушить ненароком. Ведь можно перестать думать, пытаться оставить все воспоминания за дверью, а они, как назло — стучатся в твою душу в самый неподходящий момент. Разве нет? Что ж, придется тебя разубедить. Все кто пытался уйти от себя, своей сущности, неизбежно приводил себя к полному краху и разрушению. Опять не веришь? Ты снова не веришь моим словам, тебе нужны внятные доказательства или примеры? Посмотри сам вокруг, сколько подобных примеров бегает по городу! У них может быть семья, дети, но они ненавидят все это в глубине души, потому что были вынуждены пойти против собственной сути. Ты скажешь — а кто будет рожать детей? А ты не задумывался над тем, что планета и так перенаселена, а с продолжением развития медицины начнется еще более неприятный и тяжелый процесс — от того, что старики будут умирать позже перенаселение возрастет еще сильнее. Ты не думал, что таких как мы с тобой становится больше не просто так, а потому что именно так регулирует это природа? Это естественный процесс инициированный для непосредственной корректировки, исправления человечества. Гомосексуалисты никогда не были меньшинством. Просто значительный их процент подавлялся гетеросексуальным обществом, которое вовремя смогло занять доминирующее положение. А их как рождалось поровну — так и рождается точь–в–точь поровну. И отсюда и появляется всякая грязь — именно из–за подавления.

Подумай над моими словами

Я люблю тебя,

Твой А.

25.02.2010(день).

— Алло, здравствуйте, вы Сергей?

— Да, здравствуйте. Мы знакомы? Ваш голос показался мне знакомым.

— Не думаю. Вы можете сейчас говорить?

— Да могу.

— Это касается вашей дочери Надежды, и это очень важно.

— Что случилось с Надей?

— Понимаете, это очень деликатный вопрос, который я не стал бы обсуждать по телефону. Мы могли бы сегодня встретиться в городе?

— Сейчас три часа дня, мы можем встретиться в половину пятого. Вам будет удобно подъехать в Гостиный двор?

— Конечно, вы знаете там японский ресторан?

— Да, знаю, только никогда там не обедал.

— Ничего страшного, за то я его прекрасно знаю.

— Извините, а можно узнать ваше имя? А то несколько странно, звонит аноним, говорит, что с дочкой что–то случилось и даже не представляется. Это выглядит странно.

— Меня зовут Андрей.

— Андрей. Очень приятно, когда–то у меня был очень хороший друг, которого звали точно так же. Но он погиб…

— До встречи, Сергей.

— Погодите, как я вас узнаю?

— Очень просто, когда придете в ресторан, скажите портье что пришел Сергей Никулин, он проводит вас к моему столику

Андрей выключил телефон и удовлетворенно посмотрел на монитор. Найти в сети фотографию Сергея не удалось, хотя он являлся довольно известным человеком, уже два года организовывавшим крупные вечеринки. Вроде, такое имя всегда должно быть на виду. У Андрея было в запасе полтора часа и он пошел собираться, чтобы выйти в свой первый поход в город, впервые после того как он лишился любви Антона и ему предстояло тем самым очень тяжелое испытание.

Автомобиль Тимофея въехал в тоннель под домом Гордеевых, сопровождаемый машиной скорой помощи. Машины остановились на стоянке — из скорой помощи вывезли на каталке Марину — ей еще предстояло провести в постели около недели, прежде чем ей бы позволили подняться. Тимофей договорился, что из больницы выпишут медсестру, которая будет вести Марину все это время.

Анастасия сама вышла из машины племянника и окинула довольным взглядом родной гараж, в котором не была больше месяца, хотя для нее это время пролетело гораздо незаметнее, чем может показаться.

Анастасия вошла в родную гостиную и не могла порадоваться тому, что в ней оказалась:

— Тим, предупреди Евгения и Клару, что через полчаса я приведу себя в порядок, и хотела бы их видеть, — сказала Гордеева и пошла к себе в комнату.

Тем временем санитары установили каталку в комнате Марины и переместили ее в кровать. Марина уже могла говорить и даже вставать, но ходила с очень большим трудом — потому ей и требовалась сиделка.

Анастасия оказалась в своей комнате и оценила уход, который был сделан ее цветам — ни одно растение не пострадало за период ее отсутствия.

Тимофей нашел Клару и Евгения на кухне:

— Добрый день, — сказал он, — только, боюсь, для вас он сегодня будет невеселым.

— Это еще почему? — удивилась Клара.

— Здесь Анастасия, — сказал Тимофей.

Евгений встал со стула:

— Она вернулась?

— И в прекрасном состоянии. Только злая несколько. Она через 20 минут ждет вас для беседы.

Клара и Евгений переглянулись:

— Что еще такое?

— Она очень разозлилась, узнав, что вы рассорили Антона с Андреем, и мало того, толкнули его в объятья этой страшилы, которую твоя жена пустила жить в наш дом.

— Ты говоришь о Наде? — удивился Евгений.

— Я говорю о Гниде. Потому что иного обозначения эта бесстыжая дрянь не заслуживает.

Тимофей развернулся и вышел из кухни оставив супругов в шоке.

— Что–то я впервые слышу об этом, — сказал Евгений.

— О чем, — удивилась Клара.

— С каких пор наш сын встречается с этой Надей.

— Я сама впервые об этом слышу, — сказала Клара и вышла в гостиную, чтобы забрать пустые бутылки, которые следовало наполнить фильтрованной водой и убрать в оранжерею для подключения их к пульверизаторам. Повозившись с насосами она все таки извлекла пустые сосуды и вернулась на кухню. Супруга уже не было. Немного удивившись она стала фильтровать воду, чтобы наполнить сосуды и отогнать их назад. Уж это точно будет делать не она, так как семь пятилитровых канистр в пустом состоянии достаточно легкие, хоть и объемные, а вот когда они заполнены очищенной водой — это уже совсем другая история.

Разобравшись с бутылками она посмотрела на часы — надо идти в гостиную. Клара поправила волосы и отправилась туда. Анастасия сидела в своем любимом кресле:

— Здравствуй, Клара. А где твой драгоценный супруг?

— Двадцать минут назад был на кухне, а потом ушел. Мне его поискать?

— Будь так любезна.

Клара отправилась в комнату, где, как она предполагала, находился Евгений — но его там не оказалось. Попытавшись вломиться в комнату Антона она через дверь получила сообщение, что и там его нет. Осмотрев остальные комнаты, поздоровавшись с Мариной и убедившись что Евгения в доме нет. (Странным так же ей показалось отсутствие Нади), Клара вернулась в гостиную и доложила:

— Он куда–то исчез.

— Замечательно, — сказала Анастасия, — что ж, садись. Тогда экзекуция будет на одно лицо, раз уж твой муж испугался разговора со мной после того, что он наворотил.

— Он сделал все потому, что считал так нужным, — вступилась за Евгения Клара.

— Милая моя, я не сомневаюсь, что он считал именно так, по твоей собственной воле, просто так ему бы в голову никогда не пришло вмешиваться во все это безобразие. Я так понимаю, что брат рассказал сыну всю правду. А точнее то, что он назвал правдой. Поэтому я прошу тебя, расскажи мне слово в слово, что именно он выдал.

И Клара пересказала Анастасии все, что выдал тогда Евгений. По окончанию истории Гордеева выпрямилась и ее губы скривились:

— Да, он определенно использовал часть правды, чтобы ублажить твое желание развалить их союз, дорогая. А теперь послушай меня, дорогая, может тебе станут более понятны мотивы, которые двигали твоим мужем. Я, разумеется, не отрицаю, что ему крайне выгодно, что Антон порвал с Андреем — потому что тогда у Евгения появляется шанс стать универсальным наследником — хотя скорее всего им станет Женя, который, все–таки живет с Соней в браке и вполне возможно осчастливит нас первенцем. Но ты мне скажи, Клара, тебе что, так хочется чтобы твой сын калечил себя?

— Я не понимаю тебя, — сказала Клара.

— Милая моя, ты все прекрасно понимаешь, только признать этого не хочешь. Скажи, в каком приюте для монашек тебя убедили в том, что гомосексуализм ненормален? По моему как раз ненормально то, как наше общество занимается его подавлением. В наше время это стало слабее, раньше все совсем мрачно было.

— Настя! Но их же стало так много, как будто мода пошла!